"В тот час, когда ваш дух странствует по ветру, Вы, одинокие и беззащитные, причиняете зло другим, а значит, и себе. И потому вы будете стучаться и ожидать, оставаясь незамеченными у врат благословенного. Подобно океану ваше божественное Я; Оно всегда остается незапятнанным. И, как эфир, оно подъемлет лишь окрыленных. Самому солнцу подобно ваше божественное Я; Оно не знает ходов крота и не ищет змеиных нор. Но не одно лишь божественное Я обитает в вашем существе. Многое в вас уже человек, и многое в вас еще не человек, а лишь уродливый карлик-сонный, блуждает он в тумане в поисках своего пробуждения. О человеке в вас хочу я сейчас сказать. Ибо это он, а не ваше божественное Я и не карлик в тумане, знает о преступлении и наказании за преступление. Часто я слышал, как вы говорили о том, кто творит зла, так, будто он не один из вас, а чужой вам и незванный гость в вашем мире. Но я говорю: подобно тому, как святые и праведники не могут возвыситься над высочайшим, что есть в каждом из вас, Так злочестивые и слабые не могут пасть ниже ничтожнейшего, что тоже есть в вас. И как не единый лист не пожелтеет без молчаливого согласия всего дерева, Так и причиняющий зло не может творить его без скрытой воли на то всех вас. Подобно процессии, идете вы вместе к своему божественному Я. Вы-путь, и вы же путники. И когда один из вас падает, он падает за тех, кто идет позади, предупреждая о камне преткновения. Он падает и за тех, кто идет впереди, за тех, которые хотя и шагают быстрее и увереннее, но не убрали камень. И вот что я скажу вам еще, хотя слово это тяжким грузом ляжет вам на сердце: Убитый не беспричастен к своему убийству, И ограбленный виновен в том, что его ограбили, Праведник не безвинен в поступках нечестивого, И чистый ото всякого греха не беспорочен в провинностях злодея. Да, виновный часто бывает жертвой оскорбленного, Но куда чаще осужденный несет бремя за неповинных и безупречных. Вам не дано отделить справедливого от несправедливого и благочестивого от злого; Ибо они стоят вместе перед лицом солнца, подобно тому, как сплетены воедино черная нить и белая. И когда черная нить обрыватся, ткач осматривает всю ткань и проверяет ткацкий стан. Если же кто приведет на суд неверную жену, Пусть он также взвесит на весах сердце ее мужа и измерит мерилами его душу. И пусть тот, кто захочет ударить обидчика, вникнет в дух обиженного. И если кто из вас захочет покарать во имя справедливости и вонзить топор в худое дерево, пусть он посмотрит на его корни; Истинно, он найдет корни хорошие и плохие, плодоносные и бесплодные, сплетенные воедино в молчаливом сердце земли. А вы, судьи, которые хотят быть справедливыми, Какой приговор вынесете вы тому, кто честен во плоти, но вор по духу? Как можете вы обвинять того, кто умерщвляет по плоти, но сам умерщвлен по духу? Как можете вы обвинять того, кто поступает как обманщик и притеснитель, но сам обижен и поруган? Как вы покараете тех, чье раскаяние уже превосходит их злодеяния? Не есть ли раскаяние - правосудие, что отправляется тем самым законом, которому вы с радостью бы услужили? Но вы не можете внушить безвинному раскаяние и не можете сердце виноватого избавить от раскаяния. Непрошенное, оно будет звать в ночи, чтобы люди проснулись и вгляделись в себя. Вы, желающие понять, что есть правосудие, как вам постичь его, пока вы не посмотрите на все деяния при ясном свете? Лишь тогда узнаете вы, что поднявшийся и павший - один и тот же человек, стоящий в сумерках - между ночью своей сущности карлика и днем своей божественной сущности. И что краеугольный камень храма не выше самого нижнего камня в его основании.
